– Видите ли, никакой миссис Холлидей нет, – признался граф спустя несколько минут. – В этом доме вообще никого нет, за исключением двоих слуг. Это охотничий домик моего приятеля. Так что мы будем там только вдвоем.

– Боже, но ведь это против всех правил этикета! – Она взглянула на него и засмеялась.

Несмотря на раскрасневшееся лицо и мокрые волосы, свисающие из-под утратившей форму шляпки, она была на удивление хорошенькой. Только сейчас граф рассмотрел ее по-настоящему.

Глава 2

Он сказал: охотничий домик? Но посреди белого безмолвия возвышалось внушительное каменное здание. Очевидно, тот, кто его строил, собирался устраивать здесь большие приемы. На втором этаже, наверное, не меньше восьми спален, и, видимо, столько же комнат свободного назначения находится внизу.

Снег все не прекращался. Кучер натянул вожжи и остановил экипаж у крыльца, потом распахнул дверцу и опустил лестницу. Граф вышел первым и помог спуститься Розамунде. Проваливаясь в снегу, они пошли к дому.

Деннис будет в ярости, подумала Розамунда. Он, наверное, сходит с ума от беспокойства. А может быть, заблудился, разыскивая ее по безлюдным дорогам?

– Ваш брат не пойдет на пустой риск, – сказал граф, угадав ее мысли. – Он поймет, что вы нашли укрытие. Нам остается только ждать, пока закончится снегопад и по дорогам можно будет проехать.

– Да, вы совершенно правы, сэр. Они вошли в дом, и лакей проводил их по широкой лестнице наверх, в гостиную.

– Я скажу миссис Ривз, чтобы она принесла вам что-нибудь поесть, – предложил он.

– О, как тепло, – блаженно выдохнула Розамунда, приближаясь к огню и протягивая к нему руки. – Благословенное тепло.

Лорд Уэзерби подошел к буфету, где стояли несколько бокалов и графины с напитками.

– Бренди – это как раз то, что нам сейчас нужно, – сказал он. – Надеюсь, вы не простудились?

– Нет, я никогда не простужаюсь. – Женщина взяла бокал с янтарной жидкостью и подозрительно нахмурилась. – Оно очень крепкое?

– Выпейте это одним глотком, – посоветовал он, – и сразу почувствуете, как внутри разливается тепло.

Круговыми движениями она поболтала бренди в бокале, как это всегда делал Леонард, и выпила залпом. На какое-то мгновение она замерла, потом схватилась за горло и, сунув бокал графу в руки, ужасно закашлялась.

Он засмеялся:

– Первый шок быстро проходит, и тогда появляются приятные ощущения. Розамунда продолжала кашлять.

– Яд, – задыхаясь, проговорила она. – Я умираю.

– Нет, – успокоил он, – уверяю, вы ошибаетесь.

Розамунда почувствовала, как по телу растекается тепло, и наконец справилась с кашлем. Посмотрев на графа, она увидела, что тот смеется и в глазах его пляшут веселые огоньки. Только сейчас она заметила, что мистер Холлидей – очень красивый мужчина.

«Белоснежные зубы и ярко-синие глаза – перед таким сочетанием никто не устоит», – подумала девушка. Светлые волнистые волосы были немного длиннее, чем того требовала мода, но зато в полном соответствии с канонами красоты. Он был выше ее на полголовы, стройного, но крепкого сложения. Узкая талия и широкие плечи придавали ему мужественный вид.

В экипаже было довольно шумно, вдруг подумала Розамунда. Там они почти не разговаривали, и это было незаметно. Но сейчас, в гостиной, было очень тихо, и она почувствовала необходимость что-нибудь сказать.

Он все еще улыбался.

– Вам все-таки удалось выжить? – спросил он.

– Вы поступили некрасиво, не предупредив меня, – упрекнула Розамунда.

– сли бы я посоветовал вам пить по глоточку, то после первого же глотка вы поступили бы, как все женщины: состроили бы гримаску и отказались «это» пить. Разве вам не стало теплее?

– Да, спасибо, значительно теплее.

К счастью для смутившейся женщины, дверь отворилась, и в комнату вошла миссис Ривз – экономка, кухарка и горничная в одном лице. Розамунда мысленно благословила ее за столь своевременное появление. Женщина оказалась весьма словоохотливой.

– Слава Богу, что вы добрались живыми и невредимыми, – сказала она, поставив большой поднос на стол. – «Они не приедут сегодня, – говорила я Ривзу. – Только не в такое ненастье». И потом, как досадно было бы, если бы вам пришлось застрять на каком-нибудь постоялом дворе! Белье там никогда не просушивают, еда хуже некуда, верно, мадам? Я тут принесла вам чай и кексы, и еще хлеба с маслом. А напитки покрепче стоят вон там, сэр. Ах, вы уже нашли их! Вот и хорошо, вам необходимо согреться. Меня зовут миссис Ривз, к вашим услугам. А мы не знаем, как вас называть, мистер Прайс не сказал, кто к нам приедет.

– Холлидей, – коротко ответил граф. – Джастин Холлидей. И миссис Хантер.

Миссис Ривз оценивающе посмотрела на Розамунду и затем на графа.

– Ривз отнес ваши чемоданы в большую спальню, сэр, – сказала она. – Там разожжен камин, и все белье у меня хорошенько просушено, можете не сомневаться, мадам.

Розамунда онемела, осознав, что та имеет в виду.

– Будьте добры приготовить еще одну комнату, миссис Ривз, – поспешил исправить ошибку лорд Уэзерби. – И перенесите туда мои вещи. Миссис Хантер будет спать в большой спальне одна.

– Сию минуту все сделаю, – заверила их миссис Ривз. – И можете не беспокоиться, сэр, насчет сквозняков и влажных простыней. Я протапливала зеленую комнату до позавчерашнего дня, пока мистер Прайс не сообщил, что приедут только его друзья.

– Благодарю вас, миссис Ривз, – сказал граф, давая понять, что она свободна.

Экономка послушно ретировалась. Розамунда вдруг посмотрела на свое простое шерстяное платье и ахнула:

– О Боже, все мои вещи остались у Денниса!

– Ну, – с усмешкой заметил граф, – я и не рассчитывал, что вы станете переодеваться к обеду, миссис Хантер.

Она посмотрела на свои ботинки и с тоской вспомнила уютные комнатные туфли, теплые ночные сорочки, красивые гребни и шали, которые остались у нее в чемодане.

– Так вышло, что я привез с собой целый чемодан женской одежды. – Граф улыбнулся в ответ на удивленный взгляд Розамунды. – Это вещи моей… сестры. Мы должны были поехать вместе, но перед самым отъездом она простудилась. Думаю, у нее в точности ваш размер.

Розамунда недоуменно свела брови. Зачем мистер Холлидей взял с собой чемодан сестры, если та отказалась ехать?

– Я взял ее чемодан за день до того, как мы должны были ехать, – объяснил граф. – Дело в том, что она провела последнюю ночь не дома, а… у своей тети. У нашей тети, конечно.

– Я не могу воспользоваться ее вещами, – решительно отказалась Розамунда.

– Уверяю вас, она нисколько не будет возражать. Я скажу Ривзу, чтобы он отнес ее чемодан к вам в спальню.

– Спасибо, – поколебавшись, сдалась Розамунда. – Разве что самое необходимое. Наверное, только ночную сорочку. – Она почувствовала, как краснеет, и пожалела, что не может взять своих слов обратно.

Она слишком смутилась, чтобы заметить, как граф закатил глаза и состроил легкую гримасу.

– Не возьмете ли вы на себя труд разлить чай? – спросил он, кивая на поднос.

Розамунда вскочила с кресла и направилась к столу, обрадованная, что может хоть чем-то заняться. Разливание чая по двум чашкам заняло у нее значительно больше времени, чем рассчитывал граф.

Миссис Ривз убрала со стола и отвела Розамунду в спальню. Граф Уэзерби остался один.

Сидя в кресле, он горько сожалел о своем необдуманном предложении.

Вне всякого сомнения, миссис Ривз вполне могла бы одолжить девушке ночную сорочку, шлепанцы и что там еще носят женщины. Зачем только он открыл рот и сказал про сундук, который привез для Джуд? Почти сразу, как у него вырвались эти слова, а точнее – после того, как она упомянула о ночной сорочке, он был готов откусить себе язык.

О Боже, эти ночные одеяния! В сундуке их было два, если только это можно было назвать одеяниями. Да и вся остальная одежда явно предназначалась для любовницы, а не сестры.

«Ладно, что сделано – то сделано», – решил граф. Он подошел к буфету и налил себе бренди. Он не потеряет сон из-за такой ерунды. Ей тоже следовало думать, прежде чем говорить. Ему-то все равно, а вот ее жаль: уж очень смутилась.